Без пяти час

21 июня 2011

Без пяти час

Рассказ-притча

 

 

Когда-то давно два охотника около Емвы задержались ночью в лесу и остановились заночевать под елью. Ночью слышат, как будто кто-то говорит:

- Мать умерла, с матерью-то попрощаться не хочешь?

А их ель как будто бы отвечает:

- Не могу сейчас. Видишь, гости пришли, ночуют у меня. Пусть спят. Завтра приду.

Потом было слышно, как шагов за сорок упало с грохотом старое дерево. Утром охотники его увидали.

Это была старая, разлапистая елка. Мать-ель, и правда, и умерла ночью.

У каждого человека есть свое дерево. Если погибнет оно, значит и человек умрет.

(Из рассказов старых людей)

1

 

По широкой лесной поляне резкими порывами проносится северный ветер. Заглянув под елки, стоящие на краю поляны, ныряет в лес. Вызывая ропот в деревьях, путаясь в их ветвях летит вперед и вперед. Но сила его в лесу иссякает с каждым деревом. Ветер изо всей мочи старается достичь другой поляны, где он сможет широко вздохнуть и расправить крылья. Но похоже, что парме нет конца. Сосны и ели стоят крепкие, не верится, что они когда-нибудь упадут. Или превратятся в такие, как эта сухая елка. Была когда-то стройной, живой, потом помельчали и опали иглы, и сейчас она, с потемневшим стволом и голыми раскоряченными ветвями, торчит нелепо, страшно, скрипя-жалуясь своим соседкам на старость. Навалился на нее ветер упругим телом, хотел вырвать из земли, да не вышло, так и осталась сухостоина скрипеть, выставляясь на толстых руках –корнях.

А ветер полетел еще глубже, туда, где стояли рядом три дерева. Это были старая сосна, узловатая ель, которая с детства как будто порывами поднималась к небу, а потом уже взялась наращивать ветви, красивая и плотная, как свечка, а третьей была бледная молодая береза. Сосна и ель пустили ее в середину, будто понимали, что она появилась здесь, среди хвойных деревьев, случайно. Хоть с какой стороны дул на березу ветер, недовольный тем, что сюда забралась белоствольная любительница полян, он не мог ее побеспокоить. А под боком у березы, внизу у самой земли, маленькие трепетные березки подрастали девчонками...

Вот уже много лет сосна, ель и береза жили одной жизнью. Одинаково видели на небе солнце и облака. Одинаково мерзли зимой. В осенние дождливые дни, конечно, больше всего доставалось березе. Ее листья опадали, и будто стыдно делалось бедняжке перед своими подругами за свою наготу. Одно только дерево было обнаженным в этом лесу – береза, и сосна и ель, как могли, заслоняли ее от любопытных взглядов других деревьев.

Но приходила весна, и береза снова одевалась в красивую зеленую рубашку. Становилась даже красивей своих защитников, которые все зиму старались получше спрятать ее от знобящего ветра.

... Долго еще шнырял в лесу, запутываясь в ветках, ветер. Выл в верхушках жалобной тварью, и, наконец, выбрался на волю. Здесь, на голом месте, он вздохнул что есть мочи, поднялся вверх и ринулся на лес по другой стороне широкой вырубки, которую не так давно сделали местные лесорубы.

Ветер, пробираясь по лесу, выскочил, наконец, на картофельные поля - к деревне.

 

Коля Козлов, 33-летний мужчина, с мешком за плечами направлялся ко двору. Он как будто из глины сложен, коренастый, плотный. В мешке лежали три листа шифера. Коля достраивал новую баню, и на крышу крыльца сегодня собирался постелить этот шифер. Он уже приладил его наверху к доскам, как вдруг неожиданно налетевший ветер, разметав Колины волосы, легко, как щепку, сбросил вниз лист.

-- Ну, черт, - буркнул Коля и спрыгнул за шифером прямо в картофельные кусты

 

Виктор Михайлович сидел дома. В шестьдесят лет уже не каждого тянет на жаркий двор. Хочется прохлады. Он видел через открытое окно, как мчалась по дороге пыль, поднятая сильным ветром. Мелкие песчаные снежинки даже сюда долетали, били в лицо, забиваясь в морщины. Вдруг испуганная маленькая птичка, дуром искавшая тихого места, ткнулась тельцем в стекло, а потом вспорхнула в комнату. Вертанула головкой раз, другой и, напуганная увиденным, вылетела обратно. Пожилой человек удивился нежданной гостье и пробормотал:

- В дом залетела, не к добру.

Таня только что закончила сгребать сено. Под окошком скосила вчера, а сегодня уже сухое. Жара. Большая копна получалась. Молодая женщина работала легко. И на сердце было легко – от тайной мысли. Сегодня, перед самым утром, она поняла, что внутри ее зародилась новая жизнь. Кто – девочка или мальчик, а может, близнецы, ее пупок основой своей жизни сделали. Два года назад Таня вышла замуж, но до сих пор ребенок у них с мужем не получался. Сейчас ей двадцать один. А вот сегодня утром поняла, что случилось давно ожидаемое. И когда ветер раскидал собранное сено, Таня не рассердилась, а рассмеялась на проказника. И быстро, легко собрала разбросанное снова.

На дворе притихло. Ни малейшего дуновения. Это утро было такое, словно воздух на одном месте висел. Издалека будто звук послышался. Солнце уже высоко поднялось, когда до места, где стояла сосна, ель да выросшая под ними береза, донеслись неслыханные ранее голоса. Где-то, еще далеко, визжали пилы, рычали сильные трактора. Только ударов топоров пока еще не было слышно. Деревья будто окаменели. Иглы на сосне и ели встали торчком. Листья березы будто опустили крылья, замерли. Страх обуял всех троих от доселе неслыханных звуков. А внутри появилась какая-то необъяснимая боль. Деревья стали ждать какой-то нехорошей перемены в своей, казалось бы, вечной, жизни.

Коля Козлов почувствовал в это утро смутное беспокойство. Как будто воздуха не хватало. Потер место, где было сердце, повернулся направо-налево, беспокойство не проходило. Сердце как будто какую-то беду чуяло. Коля ничего не понимал. Вроде бы все хорошо, ан нет, выходит, не все ладно. Вытащил спрятанную за буфетом бутылку водку, и - пусть тревога отпустит - выпил до дна.

Дома не дышалось. Нахлобучил картуз, вышел на улицу, думал, там полегчает. Нет. Ладно, может, наутро тревога отпустит. Но и утром, проснувшись, Коля понял, что тревога стоит возле кровати. Вот диво, как будто что-то важное потерял и нигде не найдет. Голова трещала. Коля решил – не от вчерашнего выпитого, а из-за сосущей сердце тревоги. Козлов отправился в магазин за новой бутылкой. И опять пил. Пил и третий день, удивляя соседей. Кто-то Колю жалел, кто-то ругал. Но он все не переставал пить. Да и не хотел.

У Виктора Михайловича в то же утро впервые кольнуло под левой рукой. Сильно испугался. Никогда еще сердечных болей не знал. Потрогал рукой, где кольнуло. Будто что-то жмет. Над столом, на полке, никакого сердечного лекарства не нашлось. Надо бы к фельдшеру сходить. Виктор Михайлович даже пуговицы на пиджаке с трудом застегнул. Но колоть перестало, и Виктор Михайлович остался дома. Через некоторое время в левом боку опять послышалась боль. Да так сильно! Только теперь со стороны спины. Нет, надо к фельдшеру срочно. Фельдшер, молодой человек, недавно только после училища, послал пожилого человека в больницу.

 

Утром Таня вдруг подумала, как тяжело ей будет рожать ребенка. Раньше таких мыслей не было. Сейчас их как будто вставили в ум. Принялась вспоминать разные россказни о болезнях беременных. Перед глазами возникли фильмы, которые смотрела раньше. Везде рассказывалось о тяжелых родах. Либо мать умирает, либо ребенка смерть уносит. И странно, эти мысли никуда не девались. За два месяца Таня похудела, как будто высохла. Только живот все рос и рос. Для живущего внутри человека Танины мысли были непонятны. Он хотел быстрее вырасти, быстрее увидеть белый свет.

Прошло несколько месяцев. Позади остались и летние и осенние дни. Со временем все приближалось и приближалось визжанье пил, ровное урчание тракторов. Лесозаготовители были уже совсем близко от места, где росли сосна, ель и да выросшая среди них береза. В этом году снег выпал не такой глубокий. Поэтому не смогли спрятаться в сугробы даже маленькие березки-девчонки.

В это время, широко обдирая стоящие вокруг деревья, наконец-то упала голая ель. Здесь лесозаготовители были уже не нужны.

Сегодня они приблизились к сосне, ели и березе. Сильные деревья рядом с ними свалили на снег.

-- Эту сосну и ель спилим, а потом пообедаем, - сказал товарищам человек, в руках которого была бензопила. Он взглянул на часы:

-- Без пяти час.

И взялись пились сначала ель, а за ней и сосну. Деревья с недолгим стоном упали на покрытую снегом землю. Березу не тронули. Но когда пилили ель, широко упирались ногами в землю и весь березовый подрост сломали. Только один отросток, шагнувший прямо под березу, уцелел, тонкий и хилый.

Коля Козлов потом уже не трезвел. С того утра он запил в горькую. Умом понимал, что поступает глупо, а сердцем слышал какую-то страшную беду. Потому и пил до одури. Как-то днем решил прокатиться на мотоцикле, проветриться. Пьяному – море по колено. Ехал по селу, и ничего перед собой не видел. Но разум еще работал. В голове сверкнуло: “пусть бы никто не встретился на пути”. На перекрестке не смог удержать руль, и мотоцикл на полной скорости свалился в плотный придорожный сугроб. Коля Козлов кувыркнулся с сиденья, пролетел несколько метров и ударился головой о забор.

Когда здесь собрались люди, часы на руке мертвого человека показывали без пяти час.

Виктор Михайлович в середине дня отправился на кладбище. Две недели назад его выпустили из больницы. Врачи заверили, что он до ста лет проживет, но сам-то он не верил. Сегодня вот похоронили бабушку Матрену. Три дня назад она умерла. В села самая старая была. Девяносто семь лет жила, шутка ли. В последний год уж сильно плоха стала. Но десять лет назад еще под окнами траву косила, чтоб прошлогоднее сено не щипать. Совсем около земли, как молодые, проводила косой. Сегодня отнесли в последний путь почерневшую от времени, седую-седую старуху. Около могилы Виктор Михайлович всех удивил.

-- Следующим буду я. Так же сделайте могилу, – сказал людям и первый направился к деревне.

Около дома почему-то взглянул на часы. Было без пяти минут час. Под рукой с левой стороны пронзила невыносимая боль.

Это лопнули сосуды, несущие к сердцу кровь. Виктор Михайлович, как старое дерево, уткнулся лицом в снег.

Рожала Таня тяжело. Около нее метались люди в белых халатах. Совсем уж роженица силы потеряла. Когда ребенок появился, она едва ли что-нибудь понимала. Нового человека все же показали Тане, а потом унесли.

Женщина в белом халате составила документ, что без пяти минут час родилась девочка и вышла к курившим после тяжелой работы врачам.

-- Не знаю, жить будет или нет, -- вздохнул один,. -- так тащили, может и повредили.

-- Все хорошо сложится, -- ответила женщина. – голова на месте…

Девочка не умерла. Что дальше с ней будет – кто знает.

Через день-другой маленькая березка под матерью-березой выправилась. Ей тоже жить было охота, и береза-мама сил придавала. А отсюда, далеко вперед люди пилили все новые и новые деревья.

Лесоруб работал бойко. Шагал от ели к сосне. Вонзалась острозубая жадная пила в самую сердцевину дерева и срывала его с корней. Он еще издалека заметил сосну, которую даже обхватить было нельзя. Красивая и сильная сосна стояла отдельно от остальных. Поэтому была особенно толстой. Лесоруба, однако, не потащило к ней с пилой. Сначала он приблизился к ней без инструмента. Потоптался рядом, погладил ствол. Внутри что-то хорошее тронулось. Будто свои плечи встряхнул. Таким близким показалось дерево. Но когда он подумал, как весело будет это дерево пилить, словно какая-то заноза вонзилась в сердце.

Он спилил уже все близлежащие деревья, только эта сосна и осталась. Раз-другой отставлял лесоруб пилу в сторону, задирал голову, глядя на теряющуюся в небе верхушку, и опять пристраивал к стволу инструмент. Но все не мог завести стартер.

“Что такое?” подумал человек. - Оставить, ее, что ли ее? К другой перейти. Но ведь вон какая толстая. Хорошее бревно получится. Нет! спилю! Нечего оставлять! Без нее и нормы не выполню!”

Лесоруб в сердцах плюнул и дернул шнур. Вонзила пила острые жадные зубья в сердцевину дерева. И вдруг чувствует лесоруб, что силу теряет, уходит куда-то его силушка. Слабыми руками удерживал пилу, которая завистливыми зубами продолжала терзать тело дерева. У человека как будто руки-ноги судорога схватила. Остановился и пошевелиться не может, пилу в снег уронил.

Вдруг откуда-то поднялся смертельный ветер, налетел на подточенное пилой дерево и медленно, со скрипом, стал валить… Сосна жалобно заскрипела, а потом рухнула прямо на человека. Отпрыгнуть у него уже не было ни сил, ни воли.

Человек и его дерево встретились перед общей смертью. Они погибли в один миг.

Перевод с коми языка Елены Габовой

 

 

 

 

События

22 февраля 2024

Юбилейная ХХХ выставка Мастер года 2023

Откроется 1 марта в 15.00
07 февраля 2024 Отчёт

открылась XIV Всероссийская художественная выставка «РОССИЯ»

6 февраля в 16 часов в Москве в Выставочном зале Союза художников России
02 февраля 2024

Знак перемен

Национальные проекты России
02 февраля 2024 Отчёт

открытие выставки FORMOZA

Наталья Селиверстова - художник-живописец, дизайнер, член Союза художников России
01 февраля 2024

День рождения известного деятеля культуры Михаила Герцмана!

талантливый композитор, остроумный писатель и великолепный человек Поздравляем!